Сомадева. «Океан сказаний».

ГЛАВА 9

Лара смеялась. Максим умел быть милым и забавным. Его истории были смешными и остроумными. Он не старался перевести разговор на саму Лару, не говорил о себе, как делают многие молодые люди, не хвастал своими успехами. Лара не жалела, что пригласила его, она чудесно провела время. Но ее все время неотвязно грызла мысль: «Это все хорошо, даже очень хорошо, но ведь нужно говорить о деле. В прошлый раз я узнала не все. Надо продолжить разговор…» Надо, но Максим сыпал шутками. Лара смеялась и никак не могла заставить себя говорить о неприятном.

— Может, еще вина? — предложила она.

— Нет, — Максим качнул головой, — вина, пожалуй, достаточно.

— Тогда я сварю кофе, — она поднялась.

— Я помогу, — Максим тоже встал.

— Сиди, — Лара махнула рукой, — уж с кофеваркой я смогу управиться.

— Я только хотел побыть с тобой, — смутился он.

— Я быстро, — Лара немного растерялась. — Слушай, поставь музыку, там у меня много дисков, выбери то, что тебе нравится.

— Может, лучше то, что нравится тебе, — он сделал ударение на последнем слове.

— Нет, — она мотнула головой, — хочу узнать твои вкусы.

Максим кивнул и подошел к полочке, где у Лары хранились диски. Она отправилась на кухню, чтобы немного побыть одной, привести свои чувства в порядок. Да, Максим ей нравился, даже больше, чем она хотела. Ее тянуло к этому застенчивому парню, который смотрел на нее влюбленными глазами. В этом Лара не могла ошибиться. И вся ее холодная расчетливость, вся ее отстраненность и недоступность куда-то делись, отступили на задний план. Она хотела видеть Максима рядом и боялась признаться себе в этом. Он слишком хорош после Виталия. Но он также был и его другом. А Виталий любил хвастать. Не исключено, что он делился интимными подробностями их романа. Лара сжала кулаки. Максим кажется скромным, но она не уверена в том, что он про себя не оценивает ее, вспоминая рассказы Виталия. Лара судорожно вздохнула, она ведь даже не знает, на какую еще мерзость был способен ее бывший жених. А из-за этого долго не сможет доверять мужчинам, даже таким, как Максим.

Она смотрела, как закипает кофе, но у нее не было сил подняться со стула и выключить газ. Максим успел вовремя. Он появился бесшумно, быстро сориентировался, разлил кофе по чашкам и лишь затем повернулся к Ларе.

— Что случилось? — мягко спросил он. — На тебе лица нет. Вспомнила о чем-то плохом?

— Да, — кивнула она.

— Не надо, Ларочка, — он быстро подошел и осторожно сжал ее пальцы в своих ладонях, — не надо думать ни о чем плохом, все плохое уже позади. Пройдет время, и ты все забудешь. Только не вспоминай об этом, не трави себя.

Она и не заметила, как прижалась лицом к его груди, слушала, как глухо стучит его сердце, а он тихонько гладил ее волосы. Ларе стало уютно и спокойно, и так не хотелось уходить из теплых, надежных рук. Она вздохнула и слегка отстранилась.

— Кофе остыл, — сказала она, поднимая лицо и глядя на Максима.

— Ничего, — он улыбнулся, — значит, будем пить холодный.

Но про кофе они забыли, когда снова очутились в комнате. Максим предложил немного потанцевать, она согласилась.

Лиловатые сумерки сгущались за окном, в стекло барабанил частый настойчивый дождик. Максим подвел Лару к дивану, но рук ее так и не выпустил. Они сидели обнявшись, не зажигая света, лишь мерцал зеленый огонек индикатора магнитолы.

— Жаль, — тихонько сказала Лара.

— Мне тоже, — так же тихо отозвался Максим, — жаль, что заканчивается этот чудесный вечер, жаль, что я так и не смог тебя развеселить.

— Это и не нужно, — она улыбнулась, — все было замечательно.

— Но, — продолжил он, — мы так и не поговорили. Я знаю, что ты хотела бы спросить меня о Виталии, ждала, что я расскажу что-то еще. Но мне так не хотелось портить вечер.

— Мне тоже, — призналась она, — и будь моя воля, не стала бы даже и спрашивать. Но понимаешь, Максим, что-то во всем этом есть странное. Я пыталась разобраться, но ничего не получается. Все время словно наталкиваюсь на пустоту. Если Виталий перешел кому-то дорогу, то зачем нужно было подстерегать его в клубе, не проще ли встретить в подворотне или еще где-нибудь. Но в клубе все обставили так что это выглядело как несчастный случай, то есть вроде бы никакого убийства не было.

— Верно, — согласился Максим, — я думал о том же. Мы с тобой мыслим удивительно одинаково. Если это убийство, то непременно должна быть причина.

— Но никакой причины нет, — Лара в упор смотрела на молодого человека.

— Или мы ее не знаем, — мягко возразил он. — Мне не хотелось бы об этом говорить, но происходит что-то не только странное, но и не слишком приятное.

— Подожди. — Лара высвободилась из объятий Максима, пересекла гостиную и решительно щелкнула выключателем. — Рассказывай, — потребовала она. — Пусть неприятное, но все лучше, чем неизвестность.

Максим щурился от яркого света, моргал, привыкая. Лара жестом попросила его сесть поближе к столу.

— Не пугай меня, — проговорила она, — но расскажи все, что знаешь.

— Не так уж и много я знаю, — он развел руками, — начнем с первого. Когда Виталия убили, то я не мог сразу в это поверить. Потом были похороны. Отец, понятно, держался, а вот мать… Ее было очень жаль. Единственный сын, ужасная потеря. Потом прошло дня два или три. Я шел как-то по улице Некрасова, где дом, в котором жил Виталий, и что-то меня подтолкнуло зайти туда. Года три, наверное, назад он уезжал отдыхать куда-то на Средиземноморье и оставил мне ключи от своей квартиры. Мол, меня не будет, пользуйся, если какая телка подвернется.

Лара вздрогнула.

— Я тебя чем-то задел? — сразу спросил Максим. — Извини, мне следует подбирать слова.

— Нет, — Лара качнула головой, отгоняя воспоминания, — не нужно, ты сейчас это так произнес, Виталий сказал бы именно так, даже если бы разговор шел при мне. Мне показалось даже, что я услышала его голос. Продолжай, я слушаю.

— Да, собственно, и продолжать-то нечего. Ключи он мне впихнул, поухмылялся и уехал. Я тогда много работал, не до развлечений как-то было. Потом Виталий приехал, я хотел вернуть ему ключи, но он отмахнулся: пусть, мол, у тебя пока побудут, может, пригодятся. Понятно, что я ими не пользовался и у Виталия бывал не так уж часто. А тут вот кольнуло, решил зайти и все. Я съездил домой, ключи эти нашел, дождался вечера и отправился туда. Не по себе было, словно вор какой. Думал еще: а вдруг отец уже квартиру продал или там кто-то находится, что я тогда скажу? Почти у самых дверей чуть назад не повернул.

— Но все-таки вошел? — Лара лукаво посмотрела на Максима. — Не тяни, а то я умру от любопытства.

— Нет, — он грустновато улыбнулся, — от любопытства еще никто не умирал, истории такие случаи неизвестны. В общем, вошел я туда, свет включил, огляделся. Знаешь, что я там увидел?

— Что, — Лара подалась вперед, — ты там что-то нашел?

— В том-то и дело, — Максим слегка похлопал ладонью правой руки по столу, — я ничего не нашел. Но до меня там уже кто-то был и что-то искал. Причем искал упорно. Все вещи переворошил, из ящиков все выгреб, да так и свалил кучей. В комнатах был полный разгром. Я не знаю, что там искали, но видимо, что-то очень важное или ценное.

— А это не могли быть родители? — предположила Лара. — Его отец, к примеру?

— Не думаю, — ответил Максим. — Конечно, родители могли приехать на квартиру сына и искать там какую-то вещь… Но они бы не стали оставлять после себя такой беспорядок, даже если бы очень сильно торопились. Все было перевернуто, понимаешь. Пусть они не смогли убрать за собой в тот день, значит, сделали бы это на следующий. Нет, в квартире был кто-то чужой. Он что-то искал и старался управиться побыстрее. А уборкой утруждать себя не стал. Бросил все и ушел.

— Ничего себе, — проговорила Лара, — но если так, то появляется и причина. Возможно, у Виталия было что-то важное, то, что понадобилось неизвестным. Они потребовали у него эту вещь, он отказался ее отдать. Его убили, а затем стали эту вещь искать.